Алексей Розуван

1 июня во всем мире традиционно отмечается День защиты детей. В Кировской области 2011 год объявлен годом ребенка: проблемам детства решили посвятить все триста шестьдесят пять дней. Депутат Государственной думы, член фракции «Единая Россия», член комитета по безопасности Алексей Розуван считает, что о проблемах детей государство и общество должны помнить постоянно. И не просто помнить, а решать ― системно и в соответствии с теми угрозами, которые появляются в современном мире. В своем интервью Алексей Михайлович рассказал о том, почему он поддерживает химическую кастрацию для педофилов, как бороться с насилием в семье и что ждет любителей виртуальной детской «клубнички».

― Алексей Михайлович, Госдума во втором чтении приняла поправки в уголовное законодательство, серьезно ужесточающие ответственность за половые преступления против детей. Это адекватный ответ, на ваш взгляд, масштабам распространения этого зла в России?

― Это продолжение работы в этом направлении, и адекватная реакция на ту ситуацию, которая сегодня складывается в нашей стране. Только по официальным данным, в 2010 году в отношении детей было совершено более семи с половиной тысяч различной степени половых действий. За последние семь лет число мальчиков, пострадавших от насильственных действий сексуального характера со стороны гомосексуалистов, возросло в 22 раза, в семь с половиной раз увеличилось число фактов вовлечения детей в занятия проституцией. По некоторым данным, число детей, которые реально пострадали от рук насильников в десять раз больше чем зафиксированных преступлений. Преступления против несовершеннолетних  имеют высокую степень опасности и, как правило, трудно доказуемы, потому что дети чаще всего умалчивают о своей беде. При этом у нас пока одно из самых либеральных законодательств в этой сфере в мире. В 2009 году были внесены поправки в УК, которые по ряду позиций ужесточили ответственность за преступления против несовершеннолетних. Но этого недостаточно, в том числе если мы возьмем требования международного публичного права о приоритетной охране прав и законных интересов детей.

Сегодня практически невозможно дифференцированно наказывать за разные по степени опасности для общества половые преступления против несовершеннолетнего, ужесточить наказание за наиболее опасные ― инцестные, коммерческие ― формы, за способы совершения преступления, например, с использованием интернета. Серьезные пробелы есть в законодательной защите детей от вовлечения в порнобизнес, отсутствуют соответствующие понятия, не криминализировано хранение материалов с порнографическими изображениями несовершеннолетних, нет повышенной уголовной ответственности за оборот детской порнографии через коммуникационные сети, интернет. Кроме того, не установлена нижняя граница возраста потерпевшего ребенка, что допускает возможность «добровольного согласия» на половой контакт детей любого возраста. Между тем в международном праве половые контакты с лицом, не достигшим установленного законом возраста, приравниваются к насилию, а «согласие» ребенка недействительно.

― Вы упомянули и о преступлениях, совершаемых с помощью всемирной паутины. Недавно ваша коллега, депутат Ирина Яровая предложила создать при МВД специальную службу по борьбе с насилием в отношении детей. В частности, предполагается, что эта служба будет заниматься оперативной работой по контролю за информацией, размещаемой в интернете. Нужна такая служба, на ваш взгляд?

― В принципе я поддерживаю такую инициативу. Количество преступлений в отношении детей, в том числе сексуального характера, не сокращается. С помощью интернет-коммуникаций налаживаются связи преступников, распространяется детская порнография, идет торговля «живым товаром». И никем это должным образом, я имею в виду информацию, касающуюся детей, не отслеживается. Такая работа должна быть поставлена на иной плановый и организационный уровень, подобная информация должна отслеживаться и оперативно проверяться. Соответствующая служба должна давать поручения для проверки ситуации в управления внутренних дел, при необходимости связываться с Интерполом. Правоохранительные органы должны вести жесткую карательную работу с распространителями чудовищной «клубнички», доморощенными порнопродюсерами и на корню пресекать пропаганду педофилии путем мониторинга информационных ресурсов.

― Возвращаясь к недавним поправкам в УК, что вы и ваши коллеги планируете изменить в законодательстве?

― Во втором, основном, чтении принят проект закона о внесении изменений в УК и УПК в целях усиления ответственности за сексуальные преступления против несовершеннолетних. Законопроект направлен на защиту нравственности несовершеннолетних, их физического и психического здоровья, на противодействие преступлениям сексуального характера, совершаемым в отношении несовершеннолетних. Это, отмечу, лишь часть пакета законопроектов, которые подготовлены в рамках концепции государственной политики в области духовно-нравственного воспитания детей в России и защиты их нравственности.

Что изменится в ближайшее время? Во-первых, исключается из ряда статей признак «заведомости» осознания преступником возраста несовершеннолетнего, то есть педофил не сможет уйти от ответственности, ссылаясь на то, что он якобы не знал возраста жертвы. Изнасилование лица, не достигшего 12-летнего возраста, будет считаться преступлением, совершенным в отношении лица в беспомощном состоянии. Кроме того, вводятся новые отягчающие обстоятельства ― если половое сношение гомосексуального характера совершено родителем или другим лицом, на которое законом возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего. Это же относится и к педагогам или другим работникам образовательного, воспитательного, лечебного, иного учреждения, обязанным осуществлять надзор за несовершеннолетними.
 
Устанавливается ответственность за использование несовершеннолетнего в целях изготовления порнографических материалов или предметов. Также предлагается дополнить статью о незаконном распространении таких материалов новыми частями: ввести ответственность за распространение, публичную демонстрацию или рекламирование среди несовершеннолетних, за вовлечение несовершеннолетнего в оборот порнографической продукции. Дается четкое определение  таким понятиям как  «порнографические материалы и предметы», «материалы или предметы с порнографическими изображениями несовершеннолетних». Кроме того, усиливается уголовная ответственность за их изготовление и оборот публично или с использованием СМИ или информационно ― телекоммуникационных сетей общего пользования, в том числе интернета.
   
Также недавно Госдумой поддержаны поправки в УПК, которыми изменена подследственность уголовных дел по сексуальным преступлениям в отношении несовершеннолетних, они будут рассматриваться новой структурой ― Следственным комитетом. Уверен, что это позволит значительно повысить раскрываемость этих преступлений.

― Когда будут окончательно приняты остальные поправки?

― До конца весенней сессии.

― Лично вы поддерживаете дальнейшее ужесточение уголовного наказания за подобные преступления?

― Я считаю, что либеральный подход здесь недопустим. Что преступника, искалечившего жизнь ребенку, должно ждать максимально строгое наказание в виде пожизненного заключения, а не 20 лет тюрьмы, как сейчас. Выйдя из тюрьмы, еще более ожесточившись, эти нелюди продолжают совершать чудовищные преступления. Это ведь практически неизлечимая болезнь ― педофилия. И я поддерживаю принятие на основании выводов судебно-медицинской экспертизы медикаментозных мер к насильникам несовершеннолетних. Это должно стать мерой предупреждения рецидивов и применяться одновременно с уголовным наказанием.

― Каким образом это может быть применено на практике?

― Один из вариантов, который предлагается ― за несколько месяцев до освобождения отбывающий наказание насильник в обязательном порядке проходит психиатрическое обследование. Если комиссия признает человека опасным, но он не согласится на химическую кастрацию, по инициативе администрации колонии в судебном порядке по отбытии срока он в принудительном порядке помещается в психиатрический стационар, где остается до тех пор пока не согласится на химическую кастрацию либо его признают неопасным для общества. Химическая кастрация заключается в регулярных инъекциях препарата, которые полностью подавляют половое влечение.  Она применяется в Канаде, Франции, Германии, Великобритании, ряде штатов США, Швеции и ряде других развитых стран.

― Алексей Михайлович, в странах, о которых вы упомянули, серьезное внимание уделяется фильтрации той информации, которая может нанести вред детям. Госдума рассматривала подобный закон. Он принят?

― Да. Информация, распространяемая с использованием СМИ, все чаще оказывает на детей психотравмирующее и растлевающее влияние, побуждает их к рискованному, агрессивному, жестокому, антиобщественному поведению, облегчает их вовлечение в преступления. Поскольку регулирование вопросов информационной безопасности несовершеннолетних в России было, скажем так, фрагментарно и, мягко говоря, крайне неэффективно, был принят федеральный закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». Среди детей будет запрещено распространение информационной продукции, побуждающей к употреблению наркотиков, табака, алкоголя, занятиям проституцией, бродяжничеством, азартными играми, совершение опасных для жизни и здоровья действий. Дети будут ограждены от любой информации порнографического характера, информации, содержащей описание насилия, жестокости или призывающей к ним. Я считаю, это один из главных законно, который был принят Государственной Думой в весеннюю сессию.

― Это государственные меры, а если говорить в целом о проблеме детского насилия в обществе, то на ваш взгляд ― это проблема всех нас, проблема государственной политики или отдельно взятой семьи?

― К сожалению, наши дети сегодня все чаще страдают из-за молчаливого равнодушия общества. Хотя в статье 56 Семейного кодекса четко написано, что граждане, которым станет известно об угрозе жизни и здоровью ребенка, о нарушении его прав и законных интересов, о фактах жестокого обращения, обязаны сообщить об этом в соответствующие органы. Обязаны! Звоните хотя бы в полицию. Потому что если бы каждый из нас не делал вид, что не замечает соседского мальчишку, который круглый год ходит с синяками, а сообщил об этом куда следует, как это принято в любой цивилизованной стране, ребенка можно было бы вовремя защитить. Взрослые издеваются над детьми в том числе и от безнаказанности, при равнодушном попустительстве соседей, знакомых, родственников. Посмотрите: в России «от несчастных случаев» погибает около тысячи младенцев до года. Какой может быть несчастный случай с годовалым ребенком? Он перебежал дорогу в неположенном месте? Нет, эти дети погибли от родительского невнимания. В стране по-прежнему высока смертность подростков до 14 лет от неестественных причин. Это недопустимо для цивилизованной страны, когда дети погибают в результате несчастных случаев, семейного садизма, самоубийств, убийств, отравлений, ДТП. При попустительстве семьи и общества. Это касается и детских врачей, и учителей, и социальных работников. Ребенок не ходит в школу, врач заметил странные кровоподтеки ― пусть учитель, врач обратятся в органы опеки, совместно с правоохранительными  органами будет проведена проверка, и еще один ребенок будет спасен от родительского произвола.

В Следственном комитете было в свое время подготовлено письмо на министра образования Фурсенко, и особенно следователи были обеспокоены тем, что зачастую руководители образовательных учреждений знали о преступлениях против своих воспитанников, но никаких мер не принимали. Например, в Ростовской области классному руководителю, директору школы стало известно, что одну из малолетних учениц насилует отчим, но никто не обратился в правоохранительные органы. А преступник год издевался над ребенком. Страшно и то, что преступления против детей совершают сами педагоги и воспитатели, на работу в школу допускают ранее судимых людей, с уголовными привычками. Известны случаи, когда детей доводили до самоубийства, подвергали физическому и сексуальному насилию. Все это говорит прежде всего о формальном подходе к отбору кандидатов на должности в учебных заведениях.

Другая беда ― халатность, безразличие сотрудников к мерам элементарной безопасности детей, из-за чего дети становятся объектами преступных посягательств в зданиях учебных заведений. Это недопустимо, и те лица, при чьем попустительстве такое произошло, несет не меньше ответственности, чем преступник.

― Алексей Михайлович, на ваш взгляд, как так получается, что ребенок становится жертвой самых близких людей?

― Ребенок ― объект, удобный для посягательств, он слаб, не защищен ни социально, ни психологически, зависим от взрослых. Всегда, что называется, под рукой, чтобы сорвать на нем свое раздражение и злость за собственные неудачи. И ведь в полицейскую статистику попадает далеко не все, учитываются лишь совершенные преступления. Действия, где есть все признаки состава преступления. Но ребенка может избивать и несовершеннолетний старший брат, и душевнобольная мачеха. Это может происходить не только в маргинальных, социально опустившихся семьях, но и в обеспеченной семье, где взрослые, не выдерживая психологического напряжения на работе, срывают раздражение на ближайшем окружении. Вообще можно встретить два определения насилия в отношении детей ― так называемое «инструментальное» и «враждебное». В первом случае преследуется какая-то конструктивная цель, от ребенка пытаются чего-то добиться, но иных способов не знают. При враждебном насилии на ребенке просто срывают отрицательные эмоции, например, мать причиняет боль ребенку в отместку его отцу, который ее бросил. Нужно понимать, что жестокое обращение очень глубоко травмирует психику ребенка, и если ему вовремя не поможет профессиональный психолог, как правило, в собственной семье он будет воспроизводить однажды усвоенную в родительской семье.
   
Проблема не только физического, но и нравственного насилия над детьми ― это не менее тяжелая беда в нашем обществе. Нужно понимать, кто сегодня вступает во взрослую жизнь. Дети из семей, многие из которых в 90-х годах прошлого века испытали настоящий социальный шок, родители начали выпивать, в дом пришли упадок и беспорядок, скандалы, боль, слезы... Человеку нужно всего несколько лет такого детства в опустившейся в семье, в условиях материальной нищеты, духовного распада, морального, интеллектуального разложения, чтобы выйти в жизнь с искалеченной психикой. Избиения, изнасилования, грабежи, вандализм, наркотики, алкоголь ― участь детей, выросших на фоне социальной деградации семьи.

― Такую картину часто можно наблюдать и в опекунских семьях…

― Да, к сожалению. И, к слову, в конце прошлого года Госдумой был принят закон, который лишил возможности становиться усыновителями, опекунами или попечителями граждан, имеющих на момент усыновления судимость за умышленное преступление, совершение которого не позволяет оценить личность как психически, морально и нравственно полноценную и способную надлежащим образом воспитывать ребенка. Это граждане, совершившие преступления против жизни и здоровья, в отношении несовершеннолетних, осужденные за изнасилования, торговлю наркотиками, организаторы секс-притонов и так далее.

― Алексей Михайлович, сегодня в России есть немало жалоб на факты неправомерного изъятия детей, по надуманным предлогам. Звучат мнения, что органы опеки и попечительства работают как зондеркоманды, что фактически отменена презумпция невиновности родителей. Многие связывают это с попытками введения в стране механизмов ювенальной юстиции по западному образцу, а кто-то открыто называет целенаправленной политикой по уничтожению российских семей…

― Ну, во-первых, я думаю, что никто в нашей стране не мог додуматься до того, чтобы в здравом уме целенаправленно заниматься тем, чтобы разрушать семьи и изымать детей. Основа любого общества ― нормальная семья. Если вы имеете в виду факты незаконного усыновления детей, в том числе за рубеж, в каждом случае нужно разбираться отдельно, и если в этом замешаны органы опеки и попечительства, виновные будут наказаны по всей строгости закона. Согласен, что возникают и другие вопросы к органам опеки. Например, мама работает на трех работах, чтобы прокормить четверых детей, ее нет дома. Так получилось, что ребенок оказался дома один, приходит  классный руководитель с соцработником, фиксируют факт, обстановку дома, где может быть и беспорядок. И вызывают органы опеки, которые решают вопрос о ненадлежащем исполнении родительских обязанностей. Или еще случай, который широко обсуждали, когда у матери-инвалида пытались отнять ребенка, потому что ее пенсии не хватает средств отремонтировать квартиру. Здесь, конечно, прежде всего нужно позаботиться о том, чтобы государство обеспечило такие пособия и пенсии, чтобы подобных вопросов не возникало, и многодетным мамам не приходилось работать на нескольких работах. А органы опеки должны выполнять не карательную функцию, а вместе с социальными службами, вместе с родителями делать все, чтобы сохранить семью.
    
Во-вторых, если подразумевается, не слишком ли мы ужесточаем законодательство сегодня, я имею в виду в части защиты прав детей, то я считаю: нет, не слишком. Речь идет о самых страшных преступлениях, совершаемых против маленьких беззащитных граждан страны ― вовлечение в проституцию, в порнобизнес, совращение малолетних, насилие. Это должно караться самым жестким образом. Что же касается работы телефонов доверия для детей, оказания им бесплатной психологической помощи, что порой называют чуть ли не вторжением в семью, то, наверное, эти службы были бы у нас не нужны, если б все семьи были дружными и любящими. Но это, увы, не так.